ПОСЛЕСЛОВИЕ
К
ГИМАЛАЙСКОЙ
ЭКСПЕДИЦИИ
«А СКОЛЬКО
ОН ПАДАЛ? - ТАМ
МЕТРОВ 600...»
Гибель
альпиниста
Владимира
Бондарева
поставила
его
товарищей
перед
выбором:
искать друга
или
продолжать
восхождение
на Лхотсе.
Восхождение,
о котором
многие из них
мечтали всю
жизнь...
Последними
покидали наш
опустевший
лагерь
туалетные
бочки. Девиз
местных
экологов: «Гималаи
могут
изменить
тебя, но не
вздумай
изменять
Гималаи».
Внизу за
каждый
килограмм
дерьма мы
заплатим в
бюджет
Непала 70
центов. Можно
бы
улыбнуться,
да только
настроение
под стать
грузу...
Сережа
Смотров
окидывает
взглядом
свернутый
бивак,
сплевывает
сквозь зубы: «Эх,
жалко!» Кто-то
берет на
память
маленький
камень, кто-то
срывает
эдельвейс: «Жене
подарю,
говорят - это
символ
вечной любви»,
кто-то бурчит:
«Еще увидимся!»
Они не
говорят «прощай»
Горе, на
которую так и
не поднялись.
Потому что
никогда не
простят ей
потерю
своего друга.
Ах, как славно
все
начиналось!..
Базовый
лагерь меж
трех гор на
высоте 5100.
Посмотришь
прямо - «шеститысячник»
Айленд-пик,
похожий на
спину
всплывшего
кита. Глянешь
направо -
вершина горы
Амадаблан
выныривает
из облаков,
словно рубка
подлодки. А
слева... Слева
грандиозный
массив
Лхотсе,
который ни с
чем сравнить
нельзя. Он
появляется
редко: небо с
утра
затягивается,
после обеда
льет дождь,
постепенно
переходящий
в снег...
Но однажды
после ужина
мы выходим из
палатки «кают-компании»
и вдруг видим
потрясающе
звездное
небо.
Медленно, с
какой-то
опаской
поворачиваем
головы влево
и... цепенеем
от ужаса.
Чудовищный
белый монстр
светится в
мертвенных
лучах луны и
тремя
вершинами-глазищами
смотрит на
нас, кроликов...
Стоим минут
десять,
раскрыв рты. «Панин,
снимай», -
онемевшими
губами
говорю
видеооператору.
«Ага», -
отвечает он и
продолжает
стоять как
вкопанный.
«И мы на нее
лезем?!» -
шепчет кто-то.
А утром они
снова лезли
на нее.
Сначала
поднимались
от лагеря по
ущелью, потом
спускались
на ледник и по
«турикам» (каменным
вешкам-указателям)
медленно
плелись к
подножию
Горы, к лагерю
«подскока».
Дальше -
снежный
склон, по
которому
сходят
лавины. И,
наконец,
стена,
которую
великий
итальянский
альпинист
Рейнхольд
Месснер
называл
величайшей
стеной мира.
Он же назвал
вершину, на
которую
лезли ребята,
главной
проблемой ХХ
века.
Из
журналистского
дневника
Сегодня в «лагере
подскока»
первый раз
увидел
лавину
живьем.
Сначала где-то
наверху
сильно
загрохотало,
затем
появилось
огромное
облако белой
пыли и
понеслось
вниз. Ближе к
подножию из
облака
вырвалась
снежная
голова
дракона, она с
шумом
полетела в
мою сторону,
опережая
пыль. Ноги
сами понесли
к ближайшему
камню, за
которым
можно
укрыться. В ту
самую
секунду,
когда
перепрыгивал
через него,
догнала
ударная
волна лавины.
И зашвырнула
меня метров
на пять в
сторону, чуть
не шмякнув
башкой о
валун.
Лавин в это
время года
очень много.
Надо быть
сумасшедшим
и неимоверно
сильным
человеком,
чтобы через
все это идти
наверх, как
ребята.
Они шли с
потрясающим
опережением
графика.
Восхождение
должно было
начаться 13 - 15
сентября, но к
12-му уже был
поставлен
первый
промежуточный
лагерь на
стене - 6000
метров! Парни,
конечно,
ворчали на
старшего
тренера
Анатолия
Андрющенко: «Что
же мы, яки или
носильщики
высотные?!» Но
ворчали шутя,
для порядка,
падая
вечером с ног
от усталости.
Природа
издевалась,
как хотела:
постоянные
сходы лавин,
невиданное
даже для этих
мест
количество
снега. По пояс
в нем
альпинисты
лопатами
разгребали
дорогу
наверх,
утаптывая
каждый
сантиметр.
Провешивали
перильные
веревки,
подтаскивали
грузы...
12 сентября в
базовом
лагере
устроили
день
коллективного
отдыха.
Михаил
Туркевич
держал речь: «Послезавтра
идем наверх
на несколько
дней. По
ледово-снежному
маршруту
доберемся до
6900, там ставим
третий
лагерь. И,
может быть,
успеем
подняться до
7600».
15 сентября
они
поставили
второй
передовой
лагерь на
высоте 6400
метров. На
следующий
день
поднялись
еще выше. А 17
сентября
пропал
Владимир
Бондарев.
И вся жизнь
разделилась
на «до Володи»
и «после».
Из
журналистского
дневника
В пять вечера
полусонный
базовый
лагерь
всколыхнулся
от крика: «Подъем!»
Выскочили из
палаток.
Радист Слава
Козлов стоит
с рацией в
руках. Лицо
онемевшее. «Бондарева
снесло!» Не
дожидаясь
команды, все
за две минуты
оделись,
экипировались
и
выдвинулись
к вероятному
месту
падения
Володи. Около
семи вечера,
уже в темноте,
обнаружили
на снегу его
куртку, ниже -
рюкзак. Рядом
крышку от
кастрюли и
кусок сала,
выпавшие из
рюкзака.
В голове
мелькнула
безумная
мысль, что
куртку
Володя снял,
чтобы
оставить
знак. Меня тут
же
опровергли: «Не
может такого
быть. Он падал
около 1000
метров. Когда
сносит
лавиной,
погибаешь
через первые
15 метров
падения. А
дальше мощь
потока, снег и
камни «раздевают»
тело. Слетают
даже ботинки.
Легкие
предметы «выплывают»
наверх, а
тяжелые
остаются под
снегом».
Поиски
решили
продолжить с
утра.
«Раз в первый
день не нашли,
то...» - слышу
осекшийся
голос из
соседней
палатки. В тот
вечер никто
не произнес
слово «погиб».
Только вчера
он сидел за
одним столом
с нами и
травил байку
о том, как
однажды
зимой ушел из
воздушно-десантного
училища в
самоволку к
своей
будущей жене.
А утром отцы-командиры
его
вычислили,
потому что он
вернулся в
казарму с
отмороженными
ушами...
Так
получилось,
что мы с
Володей
улетали из
Москвы в
Катманду
последними.
На таможне
возникли
проблемы с
провозом
экспедиционных
денег, и
Бондарев,
подполковник
ВДВ, по-военному
быстро
сориентировавшись,
помчался
менять баксы
на
дозволенные
дорожные
чеки. В
самолете
появился за
десять минут
до взлета -
абсолютно
невозмутимый...
Кроме гор, у
Володи было
еще одно
увлечение -
фото- и
видеосъемки.
В Катманду он
снимал все
подряд:
дворцы,
обезьян,
базарные
ряды. Но
больше всего
любил
наводить
объектив на
маленьких
непальских
детей: «Они
такие
смешные и
классные!»
Если снимал
на «цифру» (цифровая
видеокамера),
обязательно
показывал
своей «фотомодели»
результат на
маленьком
экранчике,
чем приводил
малышей в
полный
восторг. В
своих двух
дочках он
просто души
не чаял...
На второй
день все
стало
безжалостно
ясно. «Сразу
было видно,
что Гора не
пускает.
Посмотри - она
же живая!» -
злобно
кивает на
Лхотсе Гена
Мельников из
Эльбрусской
поисково-спасательной
службы.
Вечером,
когда в
Москве у
родных и
друзей
Володи еще
наверняка
теплилась
надежда, все
собираются в
кают-компании.
Доктор
приносит
полуторалитровую
бутыль
спирта и
разливает по
железным
кружкам.
Туркевич
встает и
произносит
то, о чем все
уже знали, и
во что не
хотели
верить: «Володи
больше нет с
нами...» Все
молча пьют и
продолжают
молчать. «Будем
искать до
упора, пусть
даже ценой
вершины», -
говорит
Туркевич.
А Игорь
Слободчиков
с Алтая
тихонько
просит меня: «Ты
там особо не
расписывай,
дома же семьи.
И у Володи
семья».
В тот вечер из
заметки,
переданной в
«Комсомолку»,
я вычеркнул
самые
страшные
строчки: в
первый же
день ребята
увидели и на
скале, и на
Володиной
куртке
багровые
пятна крови.
Из журналистcкого
дневника
Витя Козлов,
альпинист и
автор многих
фильмов об
альпинизме,
рассказал
мне о том, как
в 97-м году на
Лхотсе погиб
Владимир
Башкиров: «Его
погубила
усталость.
Сначала он,
как высотный
гид, сводил
группу
индонезийцев
на Эверест. А
уже через
месяц довел
российскую
команду до
вершины на
Лхотсе. В
планах был
траверс на
Средний пик,
тот самый,
который
штурмуют
сейчас
ребята
Туркевича. Но
у Башкирова «поплыла
крыша». Он
кричал в
рацию: «Пойдем!
Пойдем!» Но
ребята
понимали, что
«проблему ХХ
века» им в
этот раз не
решить, и
стали
спускаться
вниз.
Примерно на 8350
метрах
Володю уже
заставляли
идти, ниже -
просто
прицепили на
веревку и
тащили вниз. В
ночь на 27 мая у
него
остановилось
сердце. Я
руководил
тогда
группой
операторов,
снимали
фильм. Утром
последний
раз взглянул
на его уже
посиневшее
лицо через
окуляр
объектива,
сделал
последние
кадры и пошел
вниз. Тело
Башкирова
пристегнули
к перилам и
оставили на
Горе...»
Как искали
Володю?
Собрали все
подручные
средства -
лыжные палки
и две лопаты.
Вставали в
четыре утра, в
пять, еще в
сумерках,
были в районе
поиска. До
восьми утра
зондировали
палками снег,
рыли траншеи.
После восьми
часов
продолжали
работу, но
каждые 20
минут, увязая
в снегу,
убегали под
спасительную
скалу от
сходящих
лавин. К 14
часам силы
иссякали,
спасатели
возвращались
в лагерь.
Утром все
начиналось
сначала.
Володю
искали две
недели. В
конце первой
из Москвы
пришло
поисковое
оборудование
-
металлоискатель
и зонды. Но
над Володей
уже вырос
мавзолей -
метров пять
прессованного
снега...
Позже мне
рассказали,
что на Западе
не принято
подолгу
искать
попавших под
лавину - день
или два
максимум.
Потому что
это работа не
для
альпиниста. «Мы
знаем, что
работаем
практически
наугад, -
говорили
ребята мне. -
Но дело не
только в том,
что он наш
друг. Мы ведь
спасатели. Мы
не бросаем ни
своих, ни
чужих».
Все
правильно,
все так. Если
бы не было
среди них
Михаила
Туркевича -
спасателя по
месту работы.
Но
Альпиниста с
большой
буквы - по
призванию. Он
профессионально
понимал, что
продолжение
поисковой
операции по
крайней мере
нерационально.
Но понимал и
другое: в
Москве ему
придется
смотреть в
глаза
Володиной
вдове. А еще
он понимал,
что в
пропасть
быстрее
лавины
улетает,
может быть,
навсегда его
мечта взять
Лхотсе. Ну где
он когда-нибудь
еще найдет
деньги на эту
безумно
дорогую
экспедицию?!
Не дай Бог
никому
стоять перед
выбором
Туркевича.
После
двухнедельных
бесплодных
поисков он
предложил
тайное
голосование.
Из
журналистского
дневника
На второй
день поиска,
когда еще
была надежда
на чудо,
Туркевич не
вернулся на
базу.
Оставался
там до ночи.
Ребята потом
рассказали:
он наблюдал
за галкой.
Птица как-то
странно себя
вела, все
кружила над
районом
поиска.
Туркевич
надеялся, что
она наведет
его на Володю,
может, начнет
лапками снег
разгребать.
Но галка не
подсказала.
Так в ту ночь,
в
одиночестве,
он с Володей и
попрощался.
Из термосов
наливают чай,
едят печенье,
кто-то
намазывает
чесноком
сухарик...
Старший
тренер
Анатолий
Андрющенко
достает из
кармана
коробку от
фотопленки и
высыпает из
нее на стол
свернутые в
трубочку
листочки: «Внимание,
спортивный
состав.
Голосование -
тайное,
только
поставьте
цифру.
Единица -
свернуть
экспедицию
вообще,
двойка -
искать
дальше и
после
обнаружения
тела
продолжить
восхождение,
тройка -
параллельно
поискам
лезть на гору...»
Никто не
пишет сразу.
Никто не
советует и не
заглядывает
к соседу.
Бумажки
снова
скручиваются
в трубочки. «С
вашего
позволения
результаты
будут
объявлены
позже». -
Тренер
смахивает
трубочки в
карман. Но тут
же сдается
под напором
ребят.
За
капитуляцию
проголосовал
только один.
Четверо - за
временную
остановку
восхождения.
Пятеро - за то,
чтобы
немедленно
лезть...
Может быть,
четверо
просто
маскировали
неуверенность,
страх, зная,
что тело все
равно не
будет
найдено? Не
знаю. Многие
из них
никогда не
ходили на «восьмитысячник»,
их чувства
можно понять.
Но я видел,
как Туркевич
после
голосования
подбадривал
ребят: «Если
чувствуешь,
что тебе
нельзя
сегодня
лезть, если
что-то
настораживает,
если сон
дурной
приснился - не
иди на Гору.
Тяжело тебе
идти с
восемью
килограммами
груза, положи
пять. Но эта
Гора перед
тобой. Мы
можем на нее
зайти, это
реально».
- Миша
переживает
намного
больше всех
нас, вместе
взятых. По
нему этого не
видно, потому
что на него
все смотрят!
Сам видишь -
ребята снова
поверили в
себя, -
объяснял мне
видеооператор
Сергей Панин
то, что я и сам
прекрасно
видел.
Первого
октября
Михаил
Туркевич
принимает
решение:
лезть дальше
и
одновременно
вести поиски
Володи.
Погода чуть-чуть
наладилась.
Снова
вешаются
перила, снова
ребята
карабкаются
по стене. Все
выше и выше...
И тут как
гром среди
ясного неба -
телефонограмма
из Москвы. С
рекомендацией
прекратить
экспедицию. «Там
сказано, что
нас мало для
такого
восхождение,
но намекнули
на
недостаточную
квалификацию.
Порекомендовали
свернуться,
но
подразумевали,
что если
полезем
дальше, то
следующая
телеграмма
будет
покруче», -
произнес, как
в пустоту,
Гена
Мельников.
Никто не
смотрит на
Туркевича. «Он
разве что
душу дьяволу
не продал,
чтобы
организовать
экспедицию», -
с горечью
скажет мне
потом один из
его близких
товарищей.
Хочется
сказать
Михаилу что-нибудь
ободряющее,
мол,
обязательно
еще
вернешься
сюда, но все
слова сейчас
будут
звучать
фальшиво...
Из ненужной
больше
снежной
лопаты
делаем
памятную
табличку в
честь Володи,
крепим ее на
большом
камне лицом к
Горе. Она не
смотрит,
спрятавшись
за туманом.
Ставим рядом
с камнем стол,
наливаем
поминальные
100 грамм...
И тут Лхотсе
выглянула.
Показала
одну вершину,
другую, через
двадцать
минут
открылась
вся. И я слышу
за спиной
злой,
дрогнувший
голос Гены: «Издевается.
Я же говорил -
она живая!»
Александр
КОЦ.
(Наш спец.
корр.).
Катманду -
базовый
лагерь
экспедиции -
Москва.
Фото автора.
P.S. Володя
Бондарев
погиб ровно
сорок дней
назад.
Помянем его
сегодня.
На снимке:
Володя
Бондарев
обожал
возиться с
непальскими
малышами. Они
тоже
запомнят его
веселым и
добрым, как на
этом
последнем
снимке
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Горный
массив
Лхотсе
расположен в
трех
километрах
от Эвереста.
Имеет три
вершины, на
двух из
которых уже
побывали
швейцарцы и
австрийцы.
Третья до сих
пор не имеет «национальности».
Гималайская
экспедиция
МЧС должна
была
подняться на
вершину
Лхотсе
Средняя (8414 м) -
последнего
на планете «восьмитысячника»,
куда не
ступала нога
человека. И
водрузить
там
российский
флаг. Вторая
цель - изучить
возможность
создания
международного
спасательного
отряда для
проведения
операций в
Гималаях.
Состав
экспедиции - 22
человека. 14 из
них - лучшие
спасатели-альпинисты
из Дагестана,
Горного
Алтая, Осетии
и Сахалина. Но
знание «восьмитысячников»
- лишь у
немногих,
включая,
естественно,
руководителя,
легендарного
Михаила
Туркевича. В
свое время он
был занесен
в Книгу
рекордов
Гиннесса за
первое
ночное
восхождение
на Эверест.
План штурма
Лхотсе
Туркевич
вынашивал
почти 10 лет.
На снимке:
Руководитель
экспедиции
Михаил
Туркевич
хотел
подняться на
вершину, как
никто другой...
ЭКСПЕДИЦИЯ
"КП"
Но нет,
никто не
гибнет зря...
Девять
дней назад
альпинист
Владимир
Бондарев
попал под
лавину.
Товарищи по
гималайской
экспедиции
МЧС,
штурмующей «восьмитысячник»
в горном
массиве
Лхотсе,
продолжают
искать
Володю...
Мы с Володей
улетали в
Катманду
последними.
На
шереметьевской
таможне
возникли
проблемы с
провозом
экспедиционных
денег. Другой
бы
запаниковал:
глубокая
ночь, рейс вот-вот
улетит, но
Бондарев по-военному
быстро
сориентировался
и помчался
менять
деньги на
дозволенные
таможней
чеки. За
десять минут
до взлета он
появился в
салоне
самолета -
абсолютно
невозмутимый.
И в
продолжение
долгого
полета в пух и
прах разбил
мои
армейские
представления
о дубоватых
офицерах.
Образованнейший
интеллигент,
блестящее
чувство
юмора. Снимки
из
экспедиции,
которые
публиковала «Комсомолка»,
сделаны его
дорогущей
цифровой
фотокамерой:
он мне ее
доверил...
Я попросил
ребят
рассказать о
Володе.
Константин
ДОРРО, мастер
спорта по
альпинизму, в
тот роковой
день
последним
разговаривал
с Володей: «Настроение
у Вовки было
отличное. И
работалось
хорошо. С утра
провесили
триста
метров
веревки,
снаряжение
кончалось, и
Володя пошел
за новым. Мы с
ним
пересеклись
на последней
станции
перестежки
веревок. Это
было на
высоте 6500
метров.
Поговорили,
посмеялись.
Он помог мне
перевесить
перила в
более
удобное
место. После
этого мы
попрощались.
На прощание я
крикнул ему,
чтобы ребята
наверху
работали
аккуратнее.
Володя
кивнул и
пошел вверх. Я
начал
спускаться
во второй
промежуточный
лагерь, чтобы
приготовить
к
возвращению
ребят
горячий чай.
Через десять
минут
услышал
шипение,
стало темно
от снежной
пыли. Понял,
что идет
лавина. Лег на
снег,
схватился за
веревку,
накрыл
капюшоном
лицо, закрыл
руками рот.
Тут же
тряхнуло
ударной
волной. Но
слава Богу,
она прошла
сверху, а
лавины,
разбившись
на две части,
пошли вниз. Я
встал, увидел
сорванные
веревки,
поднял
голову -
наверху
свисали
сорванные
перила. Сразу
подумал о
Володе. По
времени он
должен был
находиться
именно в том
месте. Я стал
потихоньку
подниматься.
Через
тридцать
минут сверху
крикнули: «Где
Володя?» Я
сразу понял,
что его сбило
лавиной и
сейчас он
лежит под
стеной».
Шанаваз
ШАНАВАЗОВ,
спасатель
первого
класса,
мастер
спорта по
альпинизму: «Я
познакомился
с Володей в 1996
году в
Киргизии. Мы
сразу нашли
общий язык,
парень
охотно
рассказал
все
московские
новости, тут
же выставил
на стол
бутылку
водки,
которая
стоила там
около 10
долларов. Это
были для нас
огромные
деньги... В тот
раз он
поднялся на
пик Хан-Тенгри
(7010 метров). У
него был
большой
запас
прочности: за
плечами
суворовское
училище,
Рязанское
десантное. В
нем
сочетались
сообразительность,
высота
мышления и
военная
дисциплина».
Валерий
БОНАРЕВ,
мастер
спорта по
туризму: «Володя
работал в «Лидере»,
и этим все
сказано. Это
подразделение
МЧС по
проведению
спасательных
операций
особого
риска.
Хлюпиков
туда не берут».
Сергей
КОВАЛЕВ,
мастер
спорта
международного
класса по
альпинизму: «С
Володей я
познакомился
только в этой
экспедиции.
Было
ощущение, что
можно пойти с
ним в
разведку,
даже не зная,
что он
подполковник
ВДВ».
Владимир
Гончар,
мастер
спорта по
альпинизму,
спасатель
первого
класса: «Перед
поездкой
сюда он
показал мне
один из своих
фильмов:
красивые
горные
сюжеты,
наложенные
на музыку
Визбора. Для
него горы
никогда не
были только
работой».
...Лагерь
встает в 4
часа утра.
Завтрак,
часовой
переход по
леднику к
подножию
горы. Ребята
ищут Володю.
Лыжными
палками
зондируют
снег,
лопатами
копают
траншеи.
Примерно с 8
утра
начинают
сходить
лавины.
Спасатели,
увязая по
пояс в снегу,
каждые 10 - 20
минут
карабкаются
под защиту
скалы. После 11
часов
смертельно
измотанные
возвращаются
в базовый
лагерь: уже не
хватает сил
убегать от
смертельных
волн. Утром
они снова
идут искать
Володю.
Восхождение
приостановлено.
Они будут
искать, пока
не найдут.
Александр
КОЦ.
(Наш спец.
корр.).
Непал.
Фото автора.
«Наша
Гора в
темноте
вселяет ужас...»
Корреспондент
«Комсомолки»
передает из
базового
лагеря
гималайской
экспедиции
МЧС,
расположенного
на высоте 5200
метров
Мы уже
сообщали об
этой
экспедиции,
цель которой -
восхождение
на последний
в мире
непокоренный
восьмитысячник
в горном
массиве
Лхотсе. На
вершине
будет
водружен
российский
флаг. И флаг «Комсомолки»,
единственной
из газет,
представленной
в команде
альпинистов.
Публикуем
выдержки из
дневника
нашего
корреспондента.
4 сентября
Вчера восемь
часов
добирались
на автобусе
из Катманду
до поселка
Джири.
Сегодня
встали в пять
тридцать
утра. Пока
завтракали,
прилетела «вертушка».
Портеры, так
здесь
называют
грузчиков и
носильщиков,
забросали
наш
необъятный
груз на борт.
Взлетели.
Кругом горы,
Эверест,
огромная
такая махина,
стоит как
живой. Через
сорок минут
приземлились
в Намче
Базааре.
Высота 3700
метров над
уровнем моря.
Завтра
выходим
караваном к
базовому
лагерю, на 5200.
Груз потащат
яки.
5 сентября
Первый день
перехода.
Стада горных
козлов на
склонах. Наши
яки внимания
на козлов не
обращают.
Зато завидев
издали какой-нибудь
водоем, сломя
рогатую
голову
несутся к
нему и с
размаха
ныряют в воду,
совершенно
не
беспокоясь о
нашем
драгоценном
грузе на
своих спинах.
Первые
признаки «горняшки»
- высотной
болезни.
Пульс - 150
ударов,
дыхалка
разрывается.
Вышли к
поселку
Тенгбоче, к
буддийскому
храму.
Главный лама
ни черта не
понимает по-английски,
зато угощает
нас чаем с
молоком,
мерно
вздрагивая
от
фотовспышек.
За день
прошли около
десяти
километров.
6 сентября
Прошли 34
километра.
Тяжело.
Находимся в
Чукунге.
7 сентября
Что такое «горняшка»?
Это когда
наклоняешься
завязать
шнурок и
уходишь «в
аут» -
кружится
голова. Еще «горняшка»
капает на
мозги.
Оператор
Александр
Коваль
говорит, что,
когда первый
раз
поднялись на
8000, им задали
задачу:
сколько
будет шестью
семь? Его
приятель-альпинист,
доктор
физико-математических
наук, ответил:
девяносто
восемь. Саша
усомнился. И
назвал
правильную,
по его мнению,
цифру - 287.
8 сентября
Пришли в
базовый
лагерь.
Отсюда
полтора часа
ходу до
подножия
Лхотсе. В
лагере
множество
двухместных
жилых
палаток. Две
палатки
складские -
для
продовольствия
и снаряжения.
Есть палатка-столовая.
Возле
небольшого
озера - баня.
Отсюда
ребята
уходят на
Гору, ставят
промежуточные
лагеря.
10 сентября
Вечером
ребята вышли
из столовой и
увидели, что
небо
полностью
прояснилось.
И Гора, на
которую им
предстоит
забраться,
предстала в
полной красе.
Зрелище не
для
слабонервных.
Во всяком
случае, в меня,
«чайника», оно
вселяет ужас.
12 сентября
Вся команда
спустилась с
Горы в
базовый
лагерь для
торжественной
церемонии
поднятия
трех флагов:
российского,
непальского
и флага МЧС.
14 сентября
Михаил
Туркевич,
начальник
экспедиции, о
тактике
восхождения:
- Каждый день
к подножию
Горы (так
называемый «лагерь
подскока»)
альпинисты
приносят
веревки,
продукты,
кислород. На
высоте 6000
метров
установлен
первый
промежуточный
лагерь, от
него «перила»
провешены
вверх на 500 - 600
метров. Очень
мешает
погода: дождь
идет как по
часам. Плюс
огромное
количество
лавин.
Состояние
маршрута
удовлетворительное.
Много снега.
Поэтому
приходится
до отвала
работать
лопатами.
Дорываться
до скалы,
чтобы хоть
как-то
организовать
страховку.
15 сентября
Ребята
рассказали,
как на
промежуточный
лагерь сошла
лавина.
Заслышав гул,
Туркевич с
товарищем
успели
выскочить из
палатки и
спрятаться в
горной щели.
Лавина
прошла прямо
по палатке.
Утром
Туркевича
хотели
сфотографировать,
попросили
снова
залезть в эту
щель. Он не
смог.
Оказалось,
слишком
узкая.
Александр
КОЦ.
(Наш спец.
корр.).
Непал.
КОГДА
ВЕРСТАЛСЯ
НОМЕР
Вчера из
экспедиции
пришло
сообщение:
лавина
накрыла
альпиниста
Владимира
Бондарева.
Его ищут.
Подробности -
в одном из
ближайших
номеров...
На снимке:
Альпинистский
бар в
Катманду.
Подобные «ступни»
развешаны
здесь по всем
стенам. Раньше
на них перед
восхождением
расписывались
команды.
И Владимир
Башкиров в 1997-м
тоже. Но он
погиб на
Лхотсе.
И после этого
оставлять
автограф
перед
подъемом
стало
дурной
приметой.
Только - после
спуска с Горы